— Возможно… — допустил я.

— Или…

— Или?

— Или одна из организаций Империума, которая регулярно применяет такие устройства и обладает авторитетом и потребностью использовать только наилучшее из доступного оборудования.

— И что же это?

Эмос посмотрел на меня как на дурака:

— Конечно же, это Инквизиция.

Спал я плохо, урывками. За три часа до конца ночного цикла я проснулся в холодном поту и сел на кровати.

Обернувшись простыней, я вынул матово-серый короткоствольный пистолет из кобуры, висящей у изголовья кровати. А затем прокрался в холл.

Тусклый синий свет, пробивавшийся из прихожей, размывал очертания предметов. Я медленно крался вперёд.

Ошибки быть не могло. По нижней гостиной кто-то ходил.

Взведя оружие, я начал спускаться по лестнице. Глаза постепенно привыкали к темноте.

Мне хотелось включить вокс и поднять на ноги Киршера и его людей. Однако я понимал, что если незваный гость достаточно умен, чтобы обойти сигнализацию, то его легко можно спугнуть. За несколько часов пребывания в Океан-хаусе в мой мир успел просочиться противный привкус предательства. Возможно, это была только паранойя, но я решил выяснить все до конца.

Из приоткрытой кухонной двери на пол гостиной упал луч белого света. Я вновь услышал шаги.

Подкравшись поближе, я убедился, что сигнализация отключена, и скользнул в дверь, держа оружие перед собой.

Внешняя кухня, царство разделочных столов с мраморным покрытием и начищенных алюминиевых плит, была пуста. С потолочных креплений свисали многочисленные металлические сковороды и кастрюли. В неподвижном воздухе ещё витал запах чеснока и специй. Свет исходил из внутренней кладовой, где располагалась холодильная камера.

Два шага, три, четыре. Каменный пол обжигал холодом мои босые ступни. Я добрался до кладовой. Там кто-то двигался. Ударом ноги я распахнул дверь и прыгнул внутрь.

Медея Бетанкор, одетая лишь в длинную нижнюю сорочку, сшитую на армейский манер, вскрикнула от неожиданности. Поднос с остатками кетелфиша с грохотом упал на пол.

— Великие боги, Эйзенхорн! — возмущённо завопила она, подпрыгивая на месте. — Не делай так больше!

Я был зол и не стал сразу опускать пистолет.

— Что ты тут делаешь?

— Ем! Или тебе ещё что-то примерещилось? — Она издевалась надо мной. — Чувствую себя так, словно проспала целую неделю. Подыхаю от голода.

Я опустил оружие. Мою нервозность потеснило чувство неловкости.

— Прошу прощения. Извини. Возможно, тебе стоило одеться, прежде чем спускаться, чтобы совершить набег на кладовую.

Прозвучало это глупо. Но насколько глупо, я осознал лишь мгновение спустя. Моё внимание приковали её длинные тёмные ножки и сорочка, плотно облегающая изгиб её груди.

— Тебе тоже стоило бы последовать своему совету, Грегор, — сказала она, приподнимая бровь.

Я посмотрел вниз. Простыня слетела на пол, когда я ворвался в кладовую. Как сказал бы Мидас Бетанкор, я был «весьма нагим».

Если не считать, конечно, заряженного оружия.

— Проклятье. Мои извинения. — Я развернулся, чтобы вцепиться в упавшую простыню.

— Не стоит беспокоиться, — захихикала она.

Я наклонился к полу, да так и застыл на месте. Из темноты на меня смотрело дуло парабеллума Тронзвассе.

Затем оно медленно опустилось. Гарлон Нейл с явной тревогой оглядел меня сверху донизу, а затем предупреждающе прижал палец к губам. Бывший охотник за головами оказался полностью одет, будь он неладен.

Я поднял простыню:

— Что?

— Тут кто-то есть. Я чувствую это, — прошептал он. — Шум, который вы устроили, заставил меня подумать, что взломщик здесь. Не знал, что ты так увлечён Медеей.

— Заткнись.

Вдвоём мы бросились обратно через внешнюю кухню. Нейл натянул капюшон своего чёрного облегающего комбинезона, чтобы прикрыть бледный, выбритый череп. Он был крупным мужчиной, на голову выше меня, но в своём наряде полностью растворялся в темноте. Я напряжённо следил за его сигналами.

Нейл жестом показал, что надо продвигаться дальше по холлу. Я полностью доверился его решению. В течение трех десятилетий он охотился на самых изобретательных и одарённых мерзавцев в Галактике. Если в доме и впрямь есть незваные гости, он найдёт их.

Я вошёл в главный холл Океан-хауса и увидел, что парадный вход открыт. Кодовый дисплей на главном замке мигал вереницей нулей.

За моей спиной рявкнул пистолет. Я развернулся и, услышав крик Нейла, бросился обратно во внутреннюю гостиную. Сцепившись с неизвестным мужчиной, Гарлон катался по полу.

— Встать! Встать! Я вооружён! — закричал я.

В ответ неизвестный злоумышленник приложил голову Нейла об пол с такой силой, что вырубил его, а затем швырнул в меня тяжёлым пистолетом Гарлона.

Я выстрелил, но лишь продырявил стену, потому что брошенный пистолет угодил мне прямо в висок и сбил меня с ног.

До моего слуха донеслись звуки целого града затрещин и ударов, гортанный хрип, а следом крик Медеи Бетанкор:

— Включить свет!

Я поднялся. Расставив ноги, Медея стояла над взломщиком. Одну руку девушка с силой сжала в кулак, а другой стыдливо оттягивала вниз сорочку.

— Держу его, — сказала она, обернувшись. Злоумышленник был одет в чёрное. Я сдёрнул с его головы капюшон.

И увидел совершенно ошеломлённое лицо Титуса Эндора.

— Грегор, — прошепелявил он окровавленными губами, — ты сказал, что будешь дома.

Глава четвёртая

МЕЖДУ ДРУЗЬЯМИ

БЕСЕДА С ЛОРДОМ РОРКЕНОМ

АПОТРОПИЧЕСКИЙ [5] КОНГРЕСС

— Зерновой джоиликер с колотым льдом и ломтиком лимона!

Мы сидели в моей святая святых. Эндор принял предложенный напиток и усмехнулся:

— Ты ещё помнишь.

— В старые добрые времена я смешивал твою излюбленную выпивку бесчисленное множество раз, Титус.

— Ха! Припоминаю. Ты говоришь о том заведении на улице Зансипля? Там ещё хозяин пропивал всю выручку?

— «Жаждущий Орёл», — ответил я.

Он все помнил. Но, казалось, Титус испытывает меня.

— Точно, «Жаждущий Орёл»! Как ты и сказал, мы провели там немало ночей. — Он поднял свой бокал с прозрачной охлаждённой выпивкой.

— Вскинь, опрокинь, и нальём ещё по одной!

Я повторил старый тост и чокнулся своим хрустальным бокалом, наполненным дорогим амасеком.

На мгновение мне показалось, что мы и вправду вернулись в те прекрасные старые времена. Тогда нам обоим было по девятнадцать лет, в наши головы то и дело ударяли моча и прометиум, нас недавно подняли до ранга дознавателей, и мы, студенты старого инквизитора Хапшанта, готовы были выйти на бой со всей чёртовой Галактикой. Только пять лет спустя, почти одновременно, нас повысили до полного инквизиторского чина и наши карьеры начались всерьёз.

В девятнадцать лет, пьяно покачиваясь, мы кутили в дрянном баре на улице Зансипля, посмеиваясь над своим прославленным наставником и сливаясь с жизнью. Сливаясь с ней настолько безудержно, как, наверное, возможно только в юности.

Другая жизнь. Далёкая и безвозвратно ушедшая. Теперь я уже не тот Грегор Эйзенхорн. А этот мужчина с длинными, подвязанными шнурком седыми волосами и покрытым шрамами лицом, одетый в термоблокирующий костюм, больше не был прежним Титусом Эндором.

— Ты мог бы и предупредить, — начал я.

— Что я и сделал.

— А ещё тебе стоило присоединиться к нам за ужином, — пожал я плечами. — Джарат снова превзошла себя.

— Я понимаю. Но тогда… — Он сделал паузу и задумчиво погонял по кругу кубики льда в бокале. — Но тогда стало бы известно, что инквизитор Эндор нанёс визит инквизитору Эйзенхорну.

— Всем и так прекрасно известно, что они старые друзья. В чем проблема-то?

Эндор поставил бокал на стол, расстегнул застёжки на поясе и стянул через голову верхнюю часть своего маскировочного костюма.